Актриса драмтеатра Алевтина Чернявская - о мечте своей жизни, партнерстве с Потаниным и пробах в столице

Алевтину Чернявскую воронежский зритель знает по любимым ролям - на сцене драматического театра им. Кольцова она воплощает и образ дурнушки Лиззи в пьесе Ричарда Нэша "Продавец дождя", которую ждет удивительное преображение, и противоречивую Барбару в премьерной "Солнечной линии", и трогательную Нину Заречную в чеховской "Чайке".

Актриса играет в театре юбилейный десятый сезон, востребована режиссерами и нравится публике. Но возможности быть и блистать на сцене воронежской драмы, невзирая на талант, Алевтине пришлось долго добиваться.

ШАГ ЗА ШАГОМ - К МЕЧТЕ

- Путь к воронежской драматической сцене у вас был не самый простой. Противопоставить принципам худВ­рука драмтеатра (на тот момент) Анатолия Иванова, пожалуй, одного из самых великих театральных режиссеров, нельзя было даже явственный актерский талант…

- Анатолий Иванов всегда был и останется для меня великим художником, гением. И его твердый, непоколебимый принцип не брать в театр актерских детей (Алевтина Чернявская - дочь заслуженной артистки России Татьяны Егоровой - прим. авт.) никогда не влиял на мое отношение к нему. Я не первая, кому дорога на местную драматическую сцену была закрыта. Анатолий Васильевич даже не отсматривал никого из актерских детей.

- Многие артисты рассказывают, что о выходе на сцену мечтали с раннего детства или не мечтали совсем, и выбор профессии для них оказался спонтанным, но верным. Как было у вас?

- Я к этому целенаправленно шла. Однозначно! Причастность к маминой театральной жизни - это же целый мир, который тебе сразу открыт! Всегда знала, что буду актрисой. Хотя, как недавно выяснилось, мама о моем выборе не догадывалась. А мне казалось, что это очевидная вещь. Я училась в лицее при ВГПУ и ходила в театральный кружок, который у нас вела мама, а потом была студия Валерия Потанина. И главные роли я исполняла...

Почему мама не предполагала, что у нее артистка растет? В жизни я была очень скромной и закомплексованной девочкой. Какая тут артистическая карьера? Даже в театральный поступила только со второго раза.

ЭТИ АКТЕРСКИЕ ШТУЧКИ…

- Но довелось вам поискать работу в разных уголках России.

- Я понимала, что не смогу играть в этом театре, но мне хотелось служить искусству. Показалась в Камерный театр, но Михаилу Бычкову не подошла моя фактура, а в ТЮЗ не пошла. Тогда поехала в Москву и постучалась в 20 театров столицы. А это 2009-й кризисный год, вообще никого никуда не брали, не только в театральной индустрии.

Позже в Театр сатиры мы поехали пробоваться целой компанией однокурсников. И тут уже начались приключения. Не пускали же, а нам бы только до кабинета нужного дойти и попроситься на показ - все, что нужно.

И вот мы идем, а какая-то женщина нас останавливает: "Вы к кому?" У меня на лице ледяное спокойствие: "Мы на показ". А она спрашивает: "Ну и как зовут заведующую труппой?" А я понятия не имею! Сказала, что у нее сложное имя и начала рыться в сумке, в которой ничего нет. Оказалось, ее звали БрониВ­слава. Вот так пальцем в небо попала. Нам, правда, отказали, но иллюзию, что нас пригласили на прослушивание, мы создали…

Потом просилась в Ростов-на-Дону, позже поехала в Псков. Туда меня брали, но я отказалась, уже была на горизонте Вологда. Начиналась самостоятельная жизнь, и здесь мне назвали роль, которая меня ждет, предложили служебную квартиру и хорошую зарплату.

ИРОНИЯ СУДЬБЫ

- Как же вы все-таки оказались в воронежском драмтеатре?

- В разгар первого сезона в Вологде мама сообщила, что в театре появился новый худВ­рук, который готов меня посмотреть (Анатолий Иванов умер после тяжелой болезни в 2009 году - прим. авт.). У меня появился шанс играть на сцене мечты.

Поехала на пробы к Владимиру Петрову (нынешний худрук воронежского театра драмы - прим. авт.) и показывалась на малой сцене в день рождения Анатолия Васильевича.

Меня взяли. Но на разовые. Это что-то вроде стажировки. Моего имени даже в расписании не указывали. Я была массовкой, в которой режиссеру сложно что-то разглядеть. У меня не было ни своего рабочего места, ни зарплаты - словом, ничего, кроме желания здесь служить.

Год ко мне присматривались и взяли в труппу.

ГЛАВНОЕ НА СЦЕНЕ

- Образ Нины Заречной, воплощенный вами в "Чайке", удостоен областной премии "Итоги сезона". Наверное, это ваша любимая роль?

- Одна из... Еще люблю очень Лиззи из "Продавца дождя".

- На сцене вы часто партнерствуете с актером Евгением Бахановым. Режиссеры говорят, что им нравится ваш творческий тандем. С кем еще хотели бы тесно поработать? И какие самые интересные работы вы бы назвали?

- С Женей у нас уже седьмое партнерство. Из недавнего - интересная работа в спектакле на двоих "Солнечная линия". Не могу не сказать, что всегда хотела выйти на сцену с Надеждой Леоновой. Я ее большая поклонница. Мы сыграли в спектакле "Как я стал", который уже сняли с репертуара. Люблю очень взаимодействовать с Егором Козаченко. Он не может быть сам по себе на сцене, все посвящено партВ­неру. И хочется ему соответствовать. Конечно же, Валерий Потанин. Я рада, что мне удалось с ним поработать. Очень живой актер, великолепный импровизатор. Он настолько глубоко погружался в происходящее, что произнесенный им текст, хоть и не всегда дословно соответствовал написанному, был более жизненным. Мы его называли вулкан-партнер. Когда он начинал импровизацию, нельзя было предугадать, куда она заведет.

Большая мечта - сыграть с мамой. Что-то серьезное и глубокое. А вообще, в театральной работе очень важно одно - талантливые коллеги. От партнерства с любым я получаю удовольствие.

- В этом году в драмтеатре бешеный сезон. Восемь премьер, плюс репертуарные спектакли. Не хотите в отпуск?

- Такого сезона еще никогда не было. Был похожий, но полегче. Я не выходила отсюда. Нервничала, в постоянном напряжении, хотя и не все роли были масштабными. Я спрашивала Юру Смышникова: "Как ты выдерживаешь?" У него махина текста, а у меня пять строчек в одном из спектаклей. Он - в отличном расположении духа, а я - разбитое корыто.

Секрет - в умении распределять силы. Мне кажется, я этому научилась.

К тому же я изменила свое отношение к работе. Теперь для меня театр - это только удовольствие. А три года назад он был для меня смыслом жизни. Я была фанатиком и сильно уставала, теперь мне здесь просто хорошо.

- Говорят, что театр сегодня очень несвободен. А свободен ли артист?

- Свобода не зависит от профессии. Это что-то внутВ­реннее. Но есть власть над залом, над партнером. Ты зависишь, и от тебя зависят. Спектакль застроен режиссером, и артист обязан выполнять так, как он задумал. Приходится соглашаться. Не потому что ты - подчиненный, а потому что ты - краска у этого художника, нота в сложном музыкальном произведении. Но при этом мы не марионетки, мы спорим. Но предложенное надо оправдывать.