Воспоминания и свидетельства о жизни немецких военнопленных в Воронеже

Гражданин Германии 90-летний Андреас Шлегель в интервью "Берегу" год назад признался, что его пребывание в воронежском плену стало вторым рождением. Редакция продолжает публиковать воспоминания воронежцев и немцев о первых годах после освобождения города.

"БЛАГОДАРЯ ВОРОНЕЖУ Я ДОМА ПОСТРОИЛ ДАЧУ"

Начиная с 1944 года в Воронежскую область прибыло около 25 тыс. военнопленных. Здесь находились Некрыловский лагерь с лимитом 4000 человек и Усманский - для пленных офицеров вермахта - с лимитом 4000 человек. В самом Воронеже наиболее крупные лагеря располагались на территории авиазавода, "Синтезкаучука", станции Отрожка, заводов им. Калинина и Дзержинского. Так немцы занялись восстановлением разрушенной ими промышленности, отстроили заново Госбанк, Дом связи, "Утюжок", кинотеатр "Пролетарий", Дом книги, гостиницу "Воронеж", хлебозавод N1. На улицах Депутатской, Ленинградской, Циолковского, Беговой и других появились новые жилые дома. До начала 50-х годов военнопленные восстанавливали город, который сами почти полностью разрушили. Вот выдержки из воспоминаний.

Гюнтер Венцель, военнопленный: "Наш первый лагерь находился поблизости от авиационного завода. В частности, мы занимались тем, что распаковывали части авиационных моторов… Из бетонных руин там сделали для нас временное жилье. А потом стали отправлять на стройки жилых домов на правом берегу. Каждый день с левого берега мы ходили по улице Сакко и Ванцетти к проспекту. Там была фабрика, на которой делались шлаковые конструкции для быстрого возведения жилого фонда. Для меня это было интересно. На этом предприятии стояли печи, они не функционировали, и мы в них спали, для того чтобы сэкономить себе путь по полтора часа утром и вечером. Эта работа помогла мне - благодаря ей я потом смог дома построить себе дачу…"

Вернер Цингельманн, военнопленный: "Я провел в Воронеже три года. Работал слесарем. Также среди наших были сварщики и кузнецы. Мы очень качественно работали, выполняли норму на 130%. В 1947 году стали получать немного денег. У нас появилась возможность к небольшому рациону прикупить еще хлеба или кефир. Нас кормили три раза в день. Каша, супы, рыба".

Татьяна Русанова, детский нейрохирург: "Часть немцев жила в развалинах бывшей областной больницы, в здании, где сейчас стоит памятник "Ротонда". Поражал порядок и чистота в их лагере. Кормили их неплохо. Одеты они были в свою форму без знаков различия. На работу их водили колоннами в сопровождении автоматчиков. Ходили они строем, иногда с песнями, позволяли себе петь "Хорст Вессель". Если кто-то из пленных заболевал, их лечили в областной больнице, нынешней 3-й. Лечили вместе с русскими. Врачи свой долг выполняли добросовестно, а наши раненые бывали недовольны соседством, и порой возникали конфликты. Однажды моя мама, работавшая врачом в этой больнице, спасла раненого офицера СС, которому грозила физическая расправа со стороны наших раненых.

Однажды пленным немцам пришлось выполнять не совсем обычную работу, за которую никто не брался. У кадетского корпуса в 30-е годы был поставлен памятник Сталину около старого грушевого дерева. Во время боевых действий у этого памятника снарядом снесло голову. Городские власти боялись демонтировать памятник и поручили это пленным немцам. Немцы уронили памятник, когда снимали, и вдобавок разбили его. Городская власть тревожно ожидала репрессий, но все обошлось.

Еще помню последних военнопленных, уезжавших на родину. Это были чисто выбритые и веселые строители города. Они были одеты в новые бушлаты и обуты в новые коричневые американские ботинки. С зелеными рюкзаками за спиной да с какими-то пожитками и сувенирами из Воронежа они бодро топали на вокзал, помахивая встречным горожанам рукой".

"Я ШЛА НА РЫНОК И ПОКУПАЛА ЕМУ ЯБЛОКИ"

Станислав Корнеев, бывший суворовец, генерал-майор в отставке: "Мы не хотели изучать немецкий язык, его носители так много горя принесли на нашу землю. Но вот в училище для выполнения земляных работ появились военнопленные немцы. Не грязные, гладко выбритые, заискивающие перед нами, они называли нас кадетами. У ребят

появился интерес к общению с ними. Возникла необходимость иметь хотя бы небольшой запас слов. Мы засели за словари".

Евгения Леонова, врач: "Самое большое впечатление у меня осталось от юных военнопленных. Болели они очень сильно. Я присаживалась к одному 17-летнему на койку: "Ну почему вы не хотите есть?" Лагерная пища ему, конечно, надоела. И тогда я, вопреки запрету лагерного начальства, шла на рынок и покупала яблоки".

СЛОМИТЬ ПО-РУССКИ

Немецкий ученый-историк Эльке Шерстяной - постоянный гость Воронежа благодаря сотрудничеству с региоВ­нальным научно-образовательным центром устной истории. В Германии Эльке записала свои интервью с ветеранами, побывавшими в советском плену. На русский язык их перевела профессор ВГУ Людмила Гришаева.

"Каждый раз мы спускались по лестнице на перевязку сквозь плотный строй раненых русских солдат. Они не произносили ни слова, стояла стена молчания. Но каждый из них держал в руке для нас что-нибудь: бумагу для сигареты, кусочек сахару, кусочек хлеба… Это было странно, и этого никогда не забыть. И тогда впервые была сломлена моя воля к победе" (из воспоминаний Хайнца Вольфа).

ПОД ТЕКСТ

Содержание немецких военнопленных в России сильно отличалось от участи пленных красноармейцев в нацистской Германии. Немцы получали зарплату. Она зависела от процента выполнения нормы. Выполняющие 50% получали 10 руб. в месяц, 80% - 15 руб., 100% - 25 руб., перевыполнявшие норму выработки - 50 руб. В лагерных ларьках можно было купить продукты, табак, туалетную бумагу, канцтовары.

С 13 июля 1945 года военнопленным была разрешена переписка с родными.

Согласно правилам, письмо должно было быть написано чернилами. Цензура запрещала указывать дислокацию лагеря на территории города, писать о работах, которые выполнялись военнопленными. Обратный адрес указывался так: г.Воронеж, п/я 82, фамилия, имя, отчество.

Ослабленные и больные пленные находились в так называемых оздоровительных командах с улучшенным питанием. Эти немцы работали по четыре часа в день - в основном по улучшению своих бытовых условий. В 1946 году НКВД СССР приказал расширить территории лагерных зон и соорудить на них спортивные городки, уголки отдыха, летние клубы, посадить фруктовые деревья, кустарники, цветы.

При лагерях также существовали гауптвахты с карцерами, в которые военнопленных за различные нарушения помещали на несколько дней. Горячую пищу там давали через день, а ужин и завВ­трак состоял из кружки кипятка и куска хлеба.