Беженка из украинского Иловайска намерена обратиться в Европейский суд

Возвращение русских в Россию становится все более стремительным на фоне миграционных потоков XXI века. Это новое "собирание" страны стало важной частью Концепции государственной миграционной политики на 2019-2025 годы, которую 31 октября 2018 года подписал президент.

На примере русских и русскоязычных людей - граждан Украины "Берег" продолжает рассказывать о судьбах тех, кто выбрал для репатриации Воронеж. И, увы, не в первый раз приходится начинать с того, как наши герои, пройдя зону боевых действий, угодили в зону бюрократических ловушек.

Дедушка и бабушка учительницы начальных классов Марины Крыловецкой (до замужества Поповой) - родом из Панинского района Воронежской области. После войны они уехали в Донбасс поднимать советскую индустрию. В 60-х годах получили просторную квартиру в Иловайске, ставшую родовым гнездом для последующих поколений. Через полвека эту квартиру разрушат снаряды украинской армии, внучка с семьей найдет укрытие в их родном Воронеже, а затем примет решение подавать иск против Украины в Европейский суд по правам человека - такой сюжет еще совсем недавно, наверное, мог родиться только в очень больном воображении.

КАК В МЫШЕЛОВКЕ

- Я с маленьким сыном приехала к родственникам в Воронеж в июне 2014-го - просто переждать. Под Иловайском уже появились танки, но ни у кого и в мыслях тогда еще не было, что через месяц начнется война и люди окажутся закрыты в городе, как в мышеловке. А уже в августе моя старшая дочка с мужем и грудным ребенком во время бомбежки искали подвал для укрытия, потому что находиться в квартире было опасно. Беременную сестру утром бомбежка застала по дороге к стоматологу. Она спряталась в городе, дома остался тринадцатилетний сын - и так весь день они ничего не знали друг о друге. Отец моего ученика в это время пропал без вести навсегда. У нас маленький город железнодорожников, но стратегически важный транспортный узел всего Донбасса, - рассказывает Марина.

Ее муж и старшая дочь с семьей на машине прорвались к ней в Воронеж 10 августа. Под бомбежкой и без денег. Затем до Воронежа добралась и беременная сестра, продав в пути все свои золотые украшения.

- И ведь никто не предложил иловайцам выехать пораньше! За неделю до оцепления и атаки над городом пролетели самолеты и разбомбили все заправки, чтобы никто из горожан не смог выехать на автомобилях. После обстрела мой ученик потерял ногу. В нашем доме в квартире заживо сгорела пожилая пара. Мирных людей погибло очень много. Мы успели выехать, но стены в квартире разрушены. Наш четырехэтажный дом находится рядом с железнодорожной больницей, которую украинская армия бомбила в первый день наступления, - рассказывает Марина.

ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА

Сейчас ее семья вместе с земляками в Воронеже и в Лисках собираются подавать иск в Европейский суд по правам человека на действия Украины. Иск должен стать прецедентом после доклада в августе 2018 года Управления Верховного комиссара ООН о событиях в Иловайске 2014 года. Согласно докладу, боевые действия в окрестностях города для местного гражданского населения оказались катастрофическими. В самом городе разрушено 600 из 1100 частных жилых зданий, а также нанесен ущерб 116 многоэтажным домам. На протяжении трех недель не было электричества, газа и воды. Управление Верховного комиссара ООН также отметило, что проукраинские силы подвергали пыткам и жестокому обращению мужчин от 30 до 66 лет - жителей Иловайска и окрестных сел. Именно в соответствии с докладом Верховного комиссара ООН жители Иловайска теперь могут через Европейский суд требовать с Украины компенсации за погибших родственников, за разрушенные дома и другие потери.

В НОВО ЛОВУШКЕ

Сейчас Крыловецкие уже поменяли статус беженцев на российское гражданство. Марина работает педагогом в 21-й школе. Муж устроился сборщиком мебели. Но в съемной квартире Крыловецкие пока спят на полу. Денег хватает только на еду. И само возвращение на историческую родину оказалось новым испытанием.

- Мы жили все в лагере отдыха, и я ждала 1 сентября, чтобы выйти на новое место работы в одну из воронежских школ. Все деньги ушли на дорогу в Россию, и нам предстояло все начинать с нуля. В общем, я с нетерпением ждала начала уроков, меня ждали первоклашки - а директор принять на работу не может, потому что никаких российских документов у меня все еще нет. В УФМС - толпы людей, ни до кого не достучишься, никто ничего не объясняет. Я растерялась. Каждый день занимала очередь с четырех утра. Заметила лишь, что этих очередей на самом деле - две. В одной стоят трудовые мигранты, и она движется быстрее, по каким-то своим внутренним законам. Там снуют посредники, передаются деньги, и приехавшие из Узбекистана, Таджикистана, Армении довольно быстро получают нужные документы. А мы, прорвавшиеся в Россию без денег и каких-то особых "тайных знаний", бесконечно стоим в своей "украинской" очереди за статусом временного убежища. А если уже на приеме, заполняя документы, вдруг где-то по незнанию ошибешься, заполнишь не ту графу - переделывать приходится уже в новом заходе к чиновнику. А это - новые ночи, дни, месяцы очередей. Многие так и не смогли вырваться из замкнутого круга, когда срочно нужны деньги на прописку, но на работу без статуса разрешения на временное проживание (РВП) не устроишься, а для РВП нужна прописка. В результате люди стали из Воронежа и России уезжать, - рассказывает Марина.

От безысходности и безденежья возвратилась в Иловайск ее сестра с мужем, старшим сыном и грудным ребенком, который родился в 2014 году в сомовском лагере для беженцев "Голубой экран". Уехала из Воронежа и коллега Марины - в Иловайске она была самым востребованным преподавателем английского языка и очень хотела преподавать и остаться в России навсегда. Но так и не сумела найти "принимающую сторону" для той самой прописки, без которой не получить даже статус РВП. Сейчас этот педагог уже работает по специальности в Бельгии.